Тезисы выступления профессора кафедры русского языка МГУ М. Ю. Сидоровой

Говоря о судьбе иноязычных заимствований в русском языке, не следует забывать о судьбе носителя русского языка, который через несколько лет из университетской аудитории придёт в государственные и финансово-банковские структуры.

Чрезмерное количество неурегулированных заимствований в финансово-банковской сфере препятствует обучению нового поколения, компетентных и инициативных молодых банкиров, финансистов, государственных служащих с нормальной психикой, уверенных в себе, способных понять задачу, и эту задачу выполнять.

То молодое поколение, которое сейчас сидит передо мной в университетской аудитории, не прочло и половины тех книг, которые прочёл советский студент. У современного студента и уже словарный запас, и слабее способность овладевать новыми словами и понятиями. Более того, в престижных экономических и финансовых вузах около 25 процентов студентов не владеют русским языком, как родным. Эти студенты не могут усвоить ту лавину иностранных слов, которая на них сыпется.

Что значит выучить термин, как и любом слово вообще? Это сложный многоступенчатый психологический процесс. Во-первых, надо запомнить, как это слово произносится и пишется. Нужно точно знать значение слова. Нужно включить это слово в логические цепочки, в какие-то причинно следственные связи, родовидовые связи с другими словами и понятиями.

Недавно президент Путин выступал в телемосте. После этого телемоста я провела опрос на социологическом факультете МГУ. Наш президент говорит, прекрасно относясь к словам, у него очень строгий, выверенный и чёткий лексический состав речи. Это касается и заимствований. Ни одного лишнего заимствования Владимир Владимирович никогда не употребит. Я взяла четыре слова из его выступления: диверсификация, диспаритет, коррупция и экстремизм, и попросила студентов определить значение каждого слова. Из этих 180 человек три знали значение слова "диверсификация". Из остальных 177 половина не знала значения этого слова, другая половина уверенно написала, что диверсификация - это хорошо спланированная диверсия. Слово "коррупция" в большой части работ было написано с корнем "руб". Авторы этих работ объясняли это так: коррубция - это как кооперация (это взимное использование рублей). Слово "диспаритет" встречалось в написании «деспоритет» и возводилось к слову "деспот". То есть, по мнению многих студентов, диспаритет в зарплатах - это деспотическое распределение зарплат.

О чём это свидетельствует? Во-первых, о том, что не знают иностранных слов. А, во-вторых, о том, что всё-таки даже при низком уровне культуры речи носители русского языка способны зацепиться за внутреннюю форму слова. Нужно дать такую возможность. Хотя бы часть терминов, опорные и важные, должны быть такими, чтобы их внутренняя форма подсказывала значение, была живой для русского сознания, а не мёртвой, немой, уводящей человека прочь от истинного значения слова. Вы скажете, да они же все английский язык знают, могут на него опираться. Не знают и не могут.

Мой опыт работы с 1990 года, сначала переводчиком, потом преподавателем делового русского и английского в банках и коммерческих фирмах подсказывает, что процент людей, нормально на рабочем уровне, владеющих английским языком, не вырос с 90-х годов, а скорее даже упал. Это нормальный объективный процесс. У нас стало больше банков, больше финансовых структур. Наши вузы не успевают подготовить такое количество англоговорящих специалистов.

Несколько слов о психологии усвоения заимствований. В начале 90-х годов была совершенно иная ситуация с усвоением новой финансовой терминологии, приходящей с Запада. Специалист, находящийся в этой среде, усваивал термин вместе с реалией. Это так, как мы учим языку детей наших. Вот это стул - на нём сидят, вот это стол - за ним едят. Это нормальный естественный процесс. Человек получает предмет, получает его называние, он соотносит предмет с названием. Сегодняшний студент сидит в аудитории. Для него термин – это пока ещё мертвая абстракция. И в результате студенты попадают в ситуацию информационной неопределённости, приводящей к так называемому информационному стрессу. В результате молодой специалист информацию не воспринимает, а отталкивает.

Кроме того, этот молодой специалист привыкает оперировать словами, значение которых он не совсем хорошо понимает и начинает исполнять ритуальные танцы с бубном вместо того, чтобы конструктивно работать. То есть он выполняет ритуал, а не свои служебные функции.

И ещё. Нужно быть требовательней. И, прежде всего, я обращаюсь не к лингвистам, не к переводчикам, а к заказчикам. Вспомните опять же начало 90-х годов, когда наши финансисты, банкиры, руководители коммерческих и финансовых структур были меньше знакомы с западными реалиями. Но требовательность была выше. Я очень хорошо помню эту ситуацию. Переводчику не дозволялось писать словами, которые были не понятны заказчику. Говорили: иди и переведи. Это Пётр Первый так говорил, он говорил: не пиши немецкими словами, а ... выразумев передай славянскими, передай так, чтобы было понятно.

Я призываю сотрудников государственных органов и финансово-банковских структур сотрудничать с нами, нам что-то подсказать. Мы вместе могли бы сесть за "круглый стол" и выработать взвешенные рекомендации, помочь тем, кто придёт после нас.